class="p1">На экране были видны мужские голова и плечи — вероятно, принадлежавшие «нашему мистеру Френчу». Каштановые с проседью волосы, худощавое, гладко выбритое лицо, острый нос, старомодное пенсне. Одет в строгий костюм, — по крайней мере, если судить по той его части, которую обозревал Кармоди.

Голос с экрана прозвучал сухо и отчетливо:

— Садитесь, пожалуйста.

Кармоди сел, закурил сигарету и с любопытством взглянул на экран.

— Меня зовут Френч, Сэмюэль Френч, — сказало лицо. — Как вы заметили, секретарь не спросил вашего имени. Если вы решите воспользоваться услугами нашей службы, оно нам, естественно, потребуется, но не прямо сейчас. Прежде всего позвольте вас заверить, что ничто из сказанного вами не будет считаться нарушением закона. Намерение совершить убийство не дает оснований для судебного преследования. Вы не являетесь соучастником ни до свершившегося факта, ни после. Как только вы это поймете, вы сможете свободно со мной говорить.

— Ну… — пробормотал Кармоди, — я немного… сомневаюсь.

— «Мы убиваем людей», — сказал Френч. — Ведь именно это вас сюда привело, не так ли? Вам нужно кого-то ликвидировать — ничем при этом не рискуя.

Кармоди привело сюда совсем другое, но этого он сказать Френчу не мог. Он должен был полностью погрузиться в роль, которую играл. С этого момента ему предстояло забыть, что он работает на Блейка и изображает клиента. По крайней мере, до тех пор, пока хоть что-то не выяснит об этой организации.

На Амазонке ему не приходилось заниматься ничем подобным. Но в бассейне Амазонки не было никакой цивилизации, даже через пятнадцать лет после окончания Второй мировой. За пять лет, которые Кармоди проработал там инженером-строителем, он видел мало перемен — плотина тут, железная дорога там, но ничто не могло затронуть тропический лес, великую реку и сезонные наводнения. Потом пришло известие об увольнении, и он, вне себя от ярости, первым же самолетом вылетел в Нью-Йорк, полный решимости щелкнуть большую шишку по носу.

Но этого он так и не сделал. Потом были таинственные посетители и беседы, закрытое аэротакси, унесшееся на север, и похожее на дворец Аладдина роскошное здание, в котором он узнал Оукхэвен, загородную резиденцию Рубена Блейка. Даже в нынешние времена сказочных состояний и супермагнатов Блейк был выдающейся фигурой, представлявшей в своем лице деньги и промышленность — а также политику.

Оукхэвен был мечтой архитектора. Новые пластмассы и сплавы позволяли возводить подобные чудеса инженерной мысли — высокие колонны, уходившие в небо с казавшихся хрупкими просвечивающих полов, воплощенные в реальность замыслы Рэкхема и Сайма[40]. Двое охранников вели Кармоди из комнаты в комнату, пока он не оказался в находившемся на самом верху фешенебельном рабочем кабинете Блейка — на таком пространстве мог бы развернуться целый батальон. За столом из оникса, на крышке которого была выложена мозаикой шахматная доска, сидел рослый, не вполне трезвый хозяин кабинета, нервно перекладывая клочки бумаги по полям доски.

— Кармоди, — сказал Блейк, поднимая взгляд. — Рад вас видеть. Хотите выпить?

Он пододвинул стакан и бутылку. Кармоди положил руки на стол и уставился на Блейка.

— Я хочу знать, зачем я здесь, — потребовал он.

К удивлению Кармоди, в глазах Блейка читалась лишь просьба.

— Прошу вас. Пожалуйста, сядьте и позвольте мне объяснить. Мне… мне пришлось кое-что сделать… вы все поймете. Но прежде всего — выслушайте меня. Я заплачу вам столько, сколько вы захотите. Если пожелаете — я позабочусь о том, чтобы вы снова получили свою работу в Бразилии. Я вовсе не пытаюсь вас к чему-то принудить.

— Почему меня уволили?

— Вы были нужны мне, — просто сказал Блейк. — Строительная компания могла обойтись без вас, а я не могу. Выпейте же, сядьте и дайте мне шанс все объяснить. Господи, я схожу с ума!

Это было похоже на правду. Что-то основательно подкосило Блейка, выбив надежную опору из-под его ног. Кармоди поколебался, но все же сел и посмотрел на шахматную доску. На каждой клетке лежал клочок бумаги. На первом было написано: «1 цент». На том, что рядом с ним, — «2 цента». На третьем — «4 цента», на четвертом — «8 центов». Последнее число было астрономическим.

— Угу, — сказал Блейк, — вы наверняка слышали старую байку. Про раджу, который предложил своему фавориту выбор между половиной его царства или… не помню чем еще. Фаворит сказал, что ему вполне хватит шахматной доски, заполненной деньгами, на каждой клетке вдвое больше, чем на предыдущей. Не знаю, сумел ли раджа выплатить подобную сумму. Да и кто сумел бы?

— И что?

— Я обладаю немалой властью. Но мне нужен тайный агент. У меня есть противник — умный и хитрый. Некая организация. У них есть свои каналы, и если они хоть на мгновение заподозрят, что вы работали на меня, — сами понимаете. Вот почему я не мог действовать открыто. Если вы выполните мое задание — получите все, что захотите. В буквальном смысле.

Кармоди начал было отвечать, но замер с открытым ртом.

Блейк криво усмехнулся:

— Похоже, вы поняли. Я действительно могу дать вам все, что захотите, — в пределах человеческих возможностей. Я Рубен Блейк. Но буду им недолго, если вы мне не поможете.

— Я думал, у вас есть своя организация.

— Конечно есть. Но, повторяю, сейчас мне приходится действовать в обстановке строгой секретности. Я выбрал вас из пятидесяти досье. Вы умны, не слишком щепетильны, разбираетесь в жизни. Вы вполне подходите для этой работы.

— Какой работы?

— Речь идет о некоем хитроумном плане, — сказал Блейк. — Он сводится к выбору: мои деньги или моя жизнь. И я вынужден расстаться либо с тем, либо с другим!

— Но — каким образом?

Френч поправил пенсне и устало проговорил:

— Наши клиенты всегда на первых порах относятся к этому скептически. Если только им не знакома наша репутация… вы никогда прежде о нас не слышали?

— Я только что вернулся из Бразилии, — сказал Кармоди. — Кое-что я и в самом деле слышал, потому и пришел к вам. Но я не вполне понимаю, каким образом вы можете это сделать.

— Совершить убийство?

— Именно. Закон…

— У нас надежный метод, — сказал Френч. — Его абсолютно невозможно обнаружить. Он неотличим от естественной смерти. Страховые компании — самые большие наши враги, но у нас есть целый корпус адвокатов, которые следят за тем, чтобы не оставалось ни единой лазейки. За уклонение от уплаты налогов нас в тюрьму не отправишь!

— Зато могут отправить за убийство. Как насчет этого?

— Слухи не являются доказательством. Вы платите нам за то, чтобы мы убили вашего врага. Он умирает — по естественным причинам. Против нас были процессы,